Воспоминание солдата
В народе с глубокой древности живет уверенность: если войну забывают, она снова может начаться. Не допустить ужасов военного лихолетья может только наша память, когда боль и скорбь о погибших отзывается в наших сердцах. В каждой семье есть то святое, о чем говорят вполголоса :не вернулся с фронта сын, погиб брат ,отец…Их, ушедших и оставшихся навечно молодыми, до сих пор ждут постаревшие жены и сестры…Большое счастье выпало тем, кто, пройдя горнило войны ,остался жив.… О тех испытаниях, которые легли на их плечи, они рассказывают детям, внукам. И эти незамысловатые рассказы укрепляют одну уверенность- война не должна повториться, нельзя допускать самой возможности новой войны.
К 75-летию Великой Победы я хочу рассказать о фронтовой биографии Васюковича Михаила Павловича. Жителя деревни Алексеевка, Абанского района. Мне кажется, жизнь этого человека, переплетенная с миллионами других судеб - защитников Родины – не должна быть забыта.
Попал на фронт Михаил Павлович безусым юнцом, в 18 лет. Род войск – царица полей – пехота. Шел кровавый 1943 год. Третий Белорусский фронт вел наступление на больших территориях. В одной из наступавших частей был рядовой Михаил Павлович. Ночью, внезапно ворвавшись в населенный пункт под прикрытием темноты, наши бойцы сумели захватить фашистов врасплох, занять поселок. Но к утру, немцы наперерез наступавшим бросили танки, и кольцо окружения замкнулось. Наши бойцы ожесточенно дрались за каждую пядь земли, за каждый дом, но силы были не равные - снова пришел немец. В один из последних уличных боев возле Михаила Павловича взорвался снаряд, и он, бездыханный, упал на землю. Очнулся от пинка солдатского сапога. Увидел немца и осознал страшное - плен. Этапом погнали в лагерь для военнопленных под Витебском, потом - в Борисов, потом- в Германию, в немецкий город Грюнштейн. Постепенно раны стали затягиваться. Особенной медицинской помощи не было-одна надежда на молодой организм да на своих, попавших в плен медиков.
Так как Сталин заявил, что у нас нет военнопленных, а есть предатели, страна не подписала международную конвенцию .Наши солдаты остались без помощи международного Красного креста, без всякой поддержки.
Когда раны к сентябрю кое-как зарубцевались, Михаил Павлович вместе с группой таких же, как он, людей-теней (кормили одной похлебкой, да и той не всегда хватало) был отправлен на работу к местному землевладельцу- Бауэру. Здесь, как подневольные рабы, они должны были делать всю грязную работу: чистить навоз, вывозить его на поля, ухаживать за домашним скотом. , как подневольные рабы, они должны были делать всю грязную работу: чистить навоз, вывозить его на поля, ухаживать за домашним скотом. Но солдатам, вчерашним колхозникам, такие работы были не в тягость .Мучило лишь осознание подневольности своего труда .Большим имением Бауэра заведовал управляющий. Человек по натуре хоть и не добрый, но побаивающийся мести доведенных до крайности людей. Поэтому жизнь в этом уголке протекала без особых издевательств.
Да и раскаты грома приближающегося фронта многих немцев заставили задуматься надвигающейся расплате. А поэтому с русскими военнопленными старались не накалять отношений. В один из февральских дней несколько человек военнопленных были отправлены отгружать картофель на местный спиртзавод. Но не успели приступить к работе, как началась бомбежка. Наши « ястребки», как их любовно называли солдаты, не жалели взрывчатки.
Началась паника, конвоиры и пленные смешались, все старались спрятаться кто куда. Так появилась возможность осуществить давно вынашиваемый план побега. Но эта попытка оказалась неудачной. В том углу сарая, где хотели переждать до ночи Михаил Павлович с друзьями, зарывшись в солому почти с головой, прятался немецкий конвойный. Вернули несостоявшихся беглецов обратно. И снова долгие мучительные голодные дни. Хотя с лагерными условиями это не сравнить, но все же четыре дня в неделю- два раза по миске баланды, три дня- одна порция на весь день… Истощение организма, постоянное чувство голода -такие воспоминания остались у Михаила Павловича о плене…
Человека можно уничтожить физически, сломать морально. Но надежда на лучшее в каждом из нас живет изначально. Вот и военнопленных узников не покидала надежда на освобождение. Неотвратимо приближался фронт. В одну из бомбежек Михаилу Павловичу удалось бежать. Но где же спрятаться? Немецкие леса, высаженные с присущей им немецкой щепетильностью, как гребенка, просвечиваются насквозь. С горем пополам, передвигаясь только ночью, группа беглецов добралась до города Маруны, уже занятого советскими войсками. Радость от встречи омрачалось дотошной проверкой Особого отдела. Но все закончилось благополучно, и снова – фронт. Воевал с чувством исполненного долга: выжил, дошел до своих, и встретил долгожданную Победу.
Вернувшись домой, Михаил Павлович избрал самую мирную профессию – бухгалтера. Долго работал в колхозной бухгалтерии. В 1963 году возникла необходимость съездить на курсы переподготовки. И в мирное время, будучи в Красноярске, пришлось согласиться на операцию - осколок, задержавшийся на несколько лет в тканях языка, пошел , в шею… Операция прошла успешно.
Какой шквал огня, шквал металла пришлось встретить бойцам своей грудью, чтобы жили мы? Сколько еще осколков носят в своем теле наши ветераны…
В настоящее время Михаила Павловича нет рядом с нами, но память о нем останется в наших сердцах навсегда.